Н.Н. Изместьева (Сарапул)

КРИЗИС ОБРАЗОВАНИЯ

КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКОЙ РЕФЛЕКСИИ

Образование традиционно, начиная с Античности, рассматривалось внутри философского дискурса, ибо достижение равновесия между властью и высокой культурой граждан требует нового типа воспитания. Оздоровление общественной жизни после катастрофы государства, по Платону, может произойти не столько с утверждением сильной государственной власти, сколько с возрождением «совести» или «души» граждан. Воспитание нравственности есть одновременно строительство государства. Образование в философском понимании никогда не сводилось к технологии передачи и усвоения знания. Его сущность всегда определялась как возвращение человеку человечности.

На сегодняшний день философия образования – скорее желаемое знание, чем сложившееся. Но в том, что сегодня обозначились достаточно четко специфические философские проблемы образования, сомнения не возникает ни у философов, ни у педагогов. Среди проблем, которые можно обнаружить и исследовать с позиций и средствами философии, самой актуальной в сложившейся исторической ситуации остается кризис образования. В более глубоком философском рассмотрении она предстает как кризис духовности – проблема глобального масштаба, т.е. образование всегда остается составной частью механизма выживания человечества. Педагогическая наука, имеющая системообразующее начало, опирающаяся на собственный категориальный аппарат и систему принципов, раскрывающая сущность образования как предметную область, – это не светлое будущее образования, это сегодняшняя настоятельная необходимость. Здесь связь с философией естественна.

Но вопрос об оптимальном синтезе педагогики и философии не сводится к замене педагогического анализа образовательных реалий философским. Педагогика в попытке стать фундаментальной теорией стремится к исследованию предельных, универсальных основ образовательной деятельности. Выход на методологические основания здесь видится в направлении формирования педагогической модели мира. В этом коренится возможность выхода образования из кризисной ситуации. Это позволит педагогике вооружиться необходимым инструментарием в работе с непредсказуемым и не податливым на прямое воздействие материалом – человеческим сознанием.

Овладение этой реальностью – это гносеологический идеал педагогического познания. Сознание не терпит императивного принуждения. Даже Просвещение – самая педагогическая эпоха – не оправдала благих намерений в попытке взломать эту реальность жестким инструментом рациональности. В философском контексте кризис образования или в глобальном масштабе кризис духовности есть кризис рациональной модели сознания, заложенной еще в новоевропейский период, носителями которой мы являемся. Виртуозно владеть содержанием этой модели, ее кризисной модификацией сможет педагогика, оснащенная философским опытом проникновения в глубины бытия сознания.

Современную философию, увлеченную проблематикой кризисного сознания, называют «философией кризиса». История развития философской мысли фиксирует современный этап именно с момента тематизации духовного кризиса. Конец XIX века – строгая датировка его начала. Это временной параметр. Личностный параметр, снимающий условность периодизации, – это ницшеанское обнаружение «европейского нигилизма». С его последней фазы философская мысль и генетически, и социокультурно формируется как философия кризиса.

Диагностируя наличную ситуацию – экспозиционно уже с начала Первой мировой войны, – философия снимает все императивы как параметры кризиса в одном понятии – «кризис духовности». Его содержание развернуто в количественных и качественных характеристиках реальности. Нарастание индуктивного ряда императивов не фиксирует степень накала антропологической катастрофы. Ее планетарный размах не страшит индивидуальное сознание, которое ежесекундно сопрягается только с пространством своего жизненного мира, и понимание глобальности масштабов катастрофы отодвинуто ровно настолько, насколько отодвинут момент его собственной гибели.

Цивилизационный вариант видения кризисной ситуации, представленный, начиная с О.Шпенглера, – это гибельный для культуры переход в стадию цивилизации. Самые значительные философы и социологи ХХ века – Э.Гуссерль, М.Вебер, А.Швейцер – усматривали в преобладании материального развития над духовным роковую устремленность человечества к собственному отрицанию. Его увлеченность техническим прогрессом привела к овеществлению, объективации рациональности, которая становится жесткой внешней структурой, воплощенной в хозяйственно-бытовом укладе, общественно-политических институтах и предельной технической оснащенности человеческого пространства–времени.

Древняя философская проблема единства души и тела и сегодня решается как поиск гармонии, только на новых основаниях. Новоевропейская модель сознания или образ духовности признана ХХ веком несостоятельной: «Бог умер!». Человек, искренне веривший в себя, творящего наравне с Богом, разочаровался в своих успехах. Человеку свойственно оказываться в «пограничной ситуации». Это необходимость, с которой осуществляется человеческая история – от одного замысла человека к другому. Проживание ситуации выбора идет болезненно, через жертвы. Стояние человека между прошлым и будущим экзистенциально напряжено. Оно всегда личностно. Выбор модели сознания персонифицирован. Человечество шло от сократовского «я знаю, что ничего не знаю» к декартовскому «cogito ergo sum» через постоянное «познай самого себя!».

Отрицая новоевропейский образ духовности, мы остаемся наследниками рациональной культуры, основанной на безусловном доверии разуму и всему тому, что создано им в науке и практике. Повышенный интерес к проблеме рациональности выдает утрату современным человеком рациональной основы своей жизнедеятельности. Основной принцип новоевропейской рациональности есть субъективность. Субъективность как единство Я, как непрерывный поток рефлексии или актов самосознания, непрерывный синтез эмпирии в понятие, осознание себя в качестве духовной целостности. Это чистое мышление, мысль без пределов, творческая активность познающего субъекта за пределами естественной необходимости. Во всем этом – неудержимая устремленность к прогрессу. Такое напряжение невыносимо для человеческого сознания. Так на исходе Средневековья человек, не выдержав напряженного диалога с Абсолютом, вернулся к себе, обнаружив мощный потенциал собственных творческих возможностей.

Диагностируемый современной философией отказ от субъективности не ведет еще к отказу от собственного Я. В нынешней ситуации Я обнаруживает себя во внешней овеществленной рациональности, производной познающего сознания. Только рациональность эта вынесена за внутренние структуры сознания во внешнюю технологию материального и духовного производства. Она программирует индивида извне, лишая его развитой внутренней жизни. Это обусловливает снижение уровня интеллекта за счет все нарастающего его овеществления. Возникает эффект массовидной стандартизации.

Интерсубъективная реальность открывает человеку новую возможность: не быть для себя проблемой, отказаться от самосознания, субъективности. Человек получил способ не познавать самого себя. Аксиологичкский ракурс видения этой ситуации обнаруживает отсутствие полярности в ее оценке. Отсутствие рефлексивной напряженности сознания не есть хорошо или плохо. Поэтому выход философии в практическую зону морали и нравственности срывается к пустым императивам, не опирающимся на категориальную структуру, следовательно, не обладающим регулятивным содержанием. Поэтому ситуацию современного индивида – носителя сознания со всеми приведенными выше характеристиками – остается рассматривать как просто иную, отличную от всего, что являлось содержанием нововременной реальности с ее жесткой рациональностью.

Овеществленная рациональность как джин, выпущенный человеком из бутылки, оказывает на своего изобретателя мощное обратное воздействие при полном отсутствии какого-либо противоядия. Ставшая сегодня проблемой техногенная реальность предлагает человеку фантастические возможности освоения мира. С утверждением в середине ХХ века Интернет как реальности глобального масштаба оформилась модель социума – информационное общество. Одновременно с его формированием обнаруживаются проблемы, диапазон разнообразия содержания которых и уровни решения определяют поле с весьма размытыми границами.

Информационное общество ушло в своем определении далеко за рамки представления об обществе, которое основывается на умении всех и каждого обрабатывать информацию. Информационное общество – это общество со стремительно меняющимся содержанием сознания. Очередное изобретение заставляет человека адаптировать новую техническую реальность в данном ему мире и адаптироваться самому, а точнее, его сознанию. Неготовность человеческого сознания к такой мгновенной ситуации очередного витка возможностей освоения действительности таит опасность оказаться заложником собственной беспечности, когда изобретение начинает оказывать непредсказуемое воздействие на изобретателя.

Основная опасность для человека таится в нем самом, точнее – в соблазнах. Среди них самым безобидным является увлеченность новой игрушкой. Речь идет не о том, что компьютеризация оказывается необходимым инструментом познания реального мира и способом решения проблем человеческого существования. Опасен соблазн подчинения новой техногенной реальности. То, что почти каждый и почти навсегда выбрал, кто по желанию, кто по необходимости в «собеседники» экран дисплея разного формата и на все случаи жизни, незаметно и безболезненно приводит к потере интереса ко всему, что находится в непосредственной реальности здесь и сейчас данного жизненного мира. Появилась возможность уйти не только от Другого в реальность легко доступную, управляемую и создаваемую, но и от самого себя.

Опасность атомизации общества ощутима не сразу. Человек есть бытие конечное, «остановиться и оглянуться» может только при наличии реально ощутимой опасности. Она пока известна только философам, основоположникам кибернетики и отчасти педагогам, уже столкнувшимся с разницей, сказавшейся в подрастающих поколениях. Запрограммированное механикой социальных процессов и техногенной средой Я не в состоянии осуществлять систематическое мышление. Поток сознания не сцепляется в синтетическую целостность. Мышление не выполняет синтетическую функцию по отношению к опыту.

Каждое новое изобретение человека содержит в самом себе противоядие от безумного увлечения. Масштабы техногенного освоения планетарного пространства пугают уже самого «творца». Человек оказался на грани перешагивания предела лавинообразного обрушения среды обитания и одновременного обрушения структур сознания до хаотичного состояния, за которым – паника и ужас безумия. Человеку пока удавалось за всю свою историю удерживать себя в равновесном состоянии за счет мощных ресурсов сознания.

Можно прогнозировать развитие сознания в направлении формирования Коллективного Разума. Эта мысль о превалирующей роли общепланетарного разума присутствует уже в учениях Т. де Шардена и В.Вернадского. Человечество надеется на эволюционный процесс развития общественной системы на пути к эпохе ноосферы, когда будут обеспечены условия коэволюции человека и природы. Человеческая история, как всякий уникальный процесс, плохо предсказуема, так же как и возможность целенаправленного влияния на его течение. В то же время человечество не беспомощно, оно способно, не впадая в утопии, влиять в определенной степени на развитие общества. Но эволюционистские прогнозы обращены в конечном итоге к количественным характеристикам сознания, к накоплению его содержания.

На наш взгляд, не следует забывать о действующем во все переломные для человека времена и обнадеживающем пророчестве: «Познай самого себя!» Сегодня, как и во времена межэпохальных разломов, это остается единственной реальной возможностью человечества с достоинством выйти из кризиса. Человечество всегда оказывалось способным к поиску нового образа духовности. Это трудно прогнозируется, тем более программируется. Здесь невозможно договориться, это нельзя воспитать или вымолить. Человек создает себя сам из тех глубин, куда трудно заглянуть, и эта лаборатория сознания не терпит суеты. Воспитать можно только усердие и терпение. Это под силу педагогике. Видеть прогнозируемый результат педагогика может, объединившись с философией.

Список литературы

1. Платон. Государство /Избранное. –М., 2004.
2. Хабермас, Ю. Философский дискурс о модерне. –М., 2008.
3. Кайдалов, В., Железняк, В., Имакаев, В. Философия и педагогическая теория. – Пермь, 2005.
4. Моисеев, Н. Информационное общество: возможность и реальность /Информационное общество. – М., 2004.
5. Хайдеггер, М. Письмо о гуманизме / Время и бытие. – М., 1993.

N.N. Izmestyeva (Sarapul)

THE EDUCATIONAL CRISIS AS THE SUBJECT OF THE PHILOSOPHICAL REFLECTION

The article centres round the problem of crisis of education. The ways of solution this problem on the bases of synthesis of philosophy and pedagogy for the formatting of methodological bases of education have been considered.